По ряду причин, в списке того, чего я обычно не снимаю, числятся и беременные дамы.  Не то, что бы я не считал сюжет вынашивания нового члена общества эстетичным, или имел какое-то особое внутреннее предубеждение. Отнюдь, всё, что можно употребить как фото-идею мне интересно, и женщина на сносях – не исключение. Опять же глубокий символизм, etc.

Что меня отталкивает, так это эстетика того, что обычно хочет заказчик. А хочет он обычно того же, что и родители совсем  маленьких детей: некоей цитаты из рекламы Jhonsons Baby или какой-нибудь присадки к стиральному порошку – этакой концентрированной «нежности». Это вовсе не ко мне. То есть за деньги я, конечно, могу, но все равно получится с подвохом.

Однако есть исключения. И с детьми, и с беременными. Вот бывают, например, такие рыжие-бестыжие.
Пикантная подробность: снято на крыше у ФёдороваJ

На днях халтурил в студии одного своего друга и коллеги, который просил подменить его на уикенд. Он, среди прочего, пробавляется портретной фотографией, которая у него продается по весьма демократичным ценам. Портретируемых в тот день у меня было двое, одним из которых оказался отставной полковник госбезопасности с семьей (+ восемь персон), а другим — совершенно очаровательная дева, которая, к сожалению, стеснялась.

Оказалось, что так работать даже проще: в первом случае, я совершенно не беспокоился проблемой того, что мне надо вникать в тонкости душевной организации модели и подбирать для нее (него) соответствующий образ — ибо много их было, а времени мало; во втором, я решил, что покупают же люди абонемент в качалку, и вместо занятий трындят о спорте — так и здесь, даме предоставлены все возможности показать себя, я же не буду её на изнанку выворачивать. Хочет стесняться — получит «стеснительный» портрет, разойдется — тем лучше.

Однако в своих собственных съемках я поступаю совершенно иначе: я отчаянно «ищу человека», беседую, бесконечно двигаю лампочки, арендую дорогие студии и визажистов ради создания у модели соответствующего настроения, и вообще отплясываю с бубном и варганом.

Лучше ли мой подход? Однозначно дороже, но нет, не лучше. И уж точно не выгоднее. Но сколько кайфа я получаю от продажи своих услуг. Я читаю увесистые лекции об эстетике фотографии и мистике фотопортрета, развиваю заказчика как могу, чтобы убедить его заплатить дорого. Он, в итоге, всё равно, по-большей части, жалеет денег и уходит в бюджетный сегмент, или к TFP-шникам, но уходит более образованным и духовно продвинутым, чем пришел. Я же, оскудев заказом, богатею плюсом к карме.

????????????????????

Ом мани падме хум!

И не потому заметьте, что не люблю, или какие-то затруднения испытываю, а потому, что мне их не заказывают. У мамашек есть устойчивый стереотип: детей должны снимать женщины. И дело здесь не только в том, что женщина, отравленная пролактином, одержима гендерным шовинизмом, но и в том, что они полагают, что фотографиня видит в ребенке именно то, что в нем видит мать.

Очень может быть.
Я смотрю на ребенка, как на личность, со своим психологическим строем и образом. Как на человека, а не как на шкурку, складочки, пальчики, глазки, незамутненные мыслью.
Короче, папахены, заказывайте чад, я из них людей буду делать.

В кадре Сева Серегин. Его мать ценит в нем мужчину.

В предыдущем тексте на эту, который я публиковал вечность тому назад, я писал о камеях на агате. Собственно,  следовало о них и продолжить, и так и было задумано, но увы, не получится. Злые люди, которые спёрли мою предыдущую камеру не вернули мне и мой блокнот, в котором были все разрисовки световых схем, без которых внятный текст не получается. Таким образом, почти через два года, я решил продолжить тему совершенно другим материалом.

Признаюсь, за годы работы с «ювелиркой» я пришел к парадоксальному выводу: высокорельефная бескамёнка один из самых сложных объектов для фотосъёмки. Человек, знакомый с оптикой, и немного понимающий в огранке, легко управится с большинством драгоценных камней и синтетических вставок. Есть конечно исключения вроде опалов или эмалей, но и с ними разберётся любой желающий, главное захотеть.

Бескамёнка же, будучи лишена центрального элемента в виде вставки, неожиданно оказывается чрезвычайно требовательной к деталям. На первом изображений хорошо видно, что фотографу нужно передать сочетание золота и серебра на полированных поверхностях украшения, что требует контроля над тем, что отражается в металле, и в тоже время, показать высоту рельефа, что достижимо только постановкой достаточно «острого», акцентированного света. Но здесь может случиться казус: неправильная засветка поджигает наиболее выступающие части, а не сюжетно значимые. Если речь идет о некоей бессюжетной, геометрической орнаменталистике, то может быть это и неплохо, но я все таки полагаю, что неконтролируемый свет это зло.

А поскольку мне редко достается совсем так чтоб бессюжетно, то контроль за светом приобретает весьма заметную ценность. Особенно это актуально в православных украшениях, где требуется светить не только лик святого, но и делать это с вполне определенным характером. Примеры, которые здесь приведены — Св. Спиридон и Св. Елена в диаметре 6,5 мм. Точечная засветка на оптоволокне  здесь не годится — свет выходит избыточно контрастным. В итоге для такой «портретной» фотографии я пользуюсь весьма габаритными модификаторами, отнесенными относительно рельефов почти в бесконечность, и множеством разнообразных отражателей-затенителей. Есть еще несколько методов погасить избыточный свет, но, с вашего позволения, о них я умолчу:).

В самом начале моей работы с украшениями Юрия Фёдорова, я светил эти вещи так, как привык в обычной ювелирной фотографии — жестко и обильно. В результате рельеф не «собирался». Было ярко и нарядно, но композиция (рельефа, не фотографии) распадалась.

К сожалению, я не сохранил фото того периода, так как считал их плохими (кто же знал, что и говнофотка может пригодиться), а иллюстрировать свою писанину чужими неудачами не кажется мне этичным.

С другой стороны даже аккуратно акцентированный свет чреват удивительными эффектами. Далее я привожу две картинки, снятые с одного и того же «новгородского» креста. Ниже, я специально публикую неретушированные фото, переведенные в ЧБ для вящей наглядности...

На первой фотографии свет поставлен достаточно остро с краев, а центр заполнен отражателем. Это дает хороший контраст между образами и матированной подложкой, но свет так причудливо распространяется по полю кадра, что засветка на ликах оказывается снизу. Спаситель и Св. Николай выглядят так, будто им светят фонариком в подбородок, как детям, играющим в Дракулу.

Второй кадр, на первый взгляд, выглядит менее удачно, но лики читаются гораздо более внятно. Нет загадочных теней на лбах и Ангел-Хранитель не выглядит чумазым. Тем не менее, здесь есть тема для серьезных размышлений,   и длительных экспериментов.

Последняя картинка в подборке — фрагмент из креста «Преображение Господне». Здесь, среди прочего, задача была в том, чтобы свет стекал с горы.  Очень часто происходит всё вовсе наоборот, особенно на просветных столах — свет взбирается вверх по склону.

Прекрасной иллюстрацией ко всему вышеизложенному, возможно, много лучшей, чем мои картинки, является история того же Фёдорова, как в Академии Художеств рисовали гипсовый бюст Сократа, и у всех на рисунках плешь выглядела темнее скул. Преподаватель обратил внимание слушателей, на то, что плешь покрыта пылью, и если бы они рисовали не то, что видят, а то что нужно видеть, то они сразу бы поняли, что в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ свет так распределяться на лице не может.

Английское словосочетание, вынесенное в заголовок, дословно означает «думать фотографически». На мой взгляд, современная фотография, независимо от жанра, грешит небрежением к основным выразительным средствам — оптике и свету. Фотограф часто превращается в постановщика мизансцены, которому интересно выстроить сюжет, но совершенно неважно, как его отобразить. Важно, что снять, и неважно, как это сделать. Начинающие фотографы осваивают оборудованные мощным светом студии и зачастую упускают возможность управлять композицией «старыми» методами (размытие кадра, искажения специфической оптики и т.п.), а популярность глянцевой фотографии приводит к доминированию клише «ярко и резко».

Цель данного курса, с одной стороны, продемонстрировать применение приемов художественной фотографии во вполне коммерческих проектах, а с другой, расширить компетенцию фотографов в сторону продюссирования, организации фотосъемок.

Курс рассчитан на продвинутых фотолюбителей, знакомых с азами студийной фотосъемки, но может быть интересен и фотографам-профессионалам. Если вы уверенно владеете камерой, но не имеете опыта студийной фотографии, то вам также будет интересно. Курс состоит из пяти трехчасовых занятий, раз в неделю. Занятия планируется проводить в группе не менее 3-х и не более 9-ти человек. В практических занятиях участвует модель и визажист.

Программа курса:

Continue reading ‘Набор на авторский курс студийной фотографии “Think photographically”’ »

Гордо заявляю: дело сделано! Может и преждевременно заявляю, продукт еще не вышел из печати, но сделано. Начиная с мая я не занимался ничем иным, кроме корпоративного календаря ОАО «Ювелирная торговля Северо-Запада». Это четырнадцатиполосное издание формата А2, которое стоило мне море крови, и в некотором роде, подводит итог моей восьмилетней работы с ювелирной отраслью. Я написал десятки статей, прочел десятки же лекций, уговаривая ювелиров делать хоть что-то иное чем принятые у них крупноплановые фото цацок или оргазмирующих моделей, на которых эти цацки припялены.

И вот крупнейшая в нашем регионе розничная сеть заказала календарь. Разговоры начались еще в феврале, в марте и апреле мы с Андреем Папениным сочиняли сценарии, и в мае начали снимать. Последний съемочный день случился восьмого октября. Когда выйдет тираж станет понятно — стоили ли мои проповеди чего-нибудь или нет.

Мы предложили заказчику четыре варианта сценария из которых был выбран самый чумовой. Он подразумевал несколько эклектичный набор картинок, в котором ювелирный реквизит был совершенно неважен. Но каждая картинка, на мой взгляд, будет выигрывать «место на стенке» у любого другого ювелирного календаря. Абсурдность сюжета в сочетании с красотой и харизмой моделей должны резко выделять Календарь из прочей продукции, которую публикуют участники ювелирного рынка.

Мы столкнулись с рядом затруднений, повлиявших на результат: соавторство со стороны заказчика, ограниченный бюджет, растянутые сроки исполнения привели к тому, что в итоге мы имеем не совсем то, что хотели. Но даже это очень и очень мне нравится. Единственная настоящая беда в том, что я долго читал лекции о ценности фотографии в рекламе, но никто не читал лекций о ценности дизайна. На настоящего дизайнера, в итоге денег не нашлось и это очень грустно.

Фотография №1

Я хотел бы коротенько описать некоторые свои экзерсисы по фотосъемке камей на агате. Фотографирование рельефной ювелирной пластики — жанр достаточно особый в ювелирной фотографии. Для того чтобы выгодно показать высоту резьбы по камню или металлу, свет приходится ставить способами, совершенно отличными друг от друга, и от тех способов, которыми пользуются для съемки остальных ювелирных вещей.

Сразу оговорюсь, съемку для каталогов в бестеневых боксах я не считаю предметом достойным обсуждения вовсе, так как эта технология не требует услуг фотографа, тут нужен некий «оператор камеры» — персонаж умеренно квалифицированный в предметной фотосъемке и начисто свободный от творческих амбиций.

Ювелирные рельефы на металле — задача особого уровня сложности, и ее я тоже буду обсуждать, но отдельным постом.

Итак, камеи на агате. Камея — разновидность ювелирной глиптики — искусства резьбы на цветных и драгоценных камнях. В отличие от инталии — изображения с углубленным рельефом, которое режется по прозрачному или полупрозрачному камню, камея — выпуклое изображение, делается чаще из непрозрачного, а лучше слоистого камня с разноцветными слоями (агат, сардоникс и т.д.), что позволяет «окрашивать» разные элементы рельефа в разные цвета. Рисунок рельефа может быть любым, но одним из наиболее популярных мотивов является изображение человека: конкретной персоны или выдуманного персонажа — портрет.

И здесь фотографа ждет первый подвох: в отличие от любого иного ювелирного рельефа, например, обронной резьбы, рельеф портретного изображения недостаточно светить просто под острым углом. Так, источник света, расположенный под углом в 30^о относительно плоскости рельефа, но направленный в подбородок изображенного лица (если оно вырезано анфас, как режут лики святых), даст такую страшную рожу, что Джокер (который оппонент Бэтмена) покажется писаным красавцем.

И соответственно, правило первое — свет на камею, изображающую человеческое лицо, стоит ставить как на настоящий портрет, с поправкой на неполноту объема. Казалось бы трюизм, но многие его упускают из вида.

Фотография №2

И снова о бестеневых боксах. На фотографии № 2 вы можете увидеть что-то вроде подобного подхода. На самом деле, это снято иначе, так как «шапки Буратино» я в хозяйстве не держу, но это неважно. Среди «портретистов» тоже есть любители поставить две равномощных лампочки под углом в 45^о, мол, зачем нам тени от носа? В любом случае, подобный способ съемки для рельефных изображений недопустим.

После нескольких маневров со светом, описание которых я опущу, я пришел к решению, приведенному на фото №1: камея засвечена кольцевой вспышкой + свет сбоку — 45^о к плоскости камеи и 60^о к вертикальной оси собственно изображения (+1,5 степа относительно кольцевой, тубус с сотовой насадкой).

Фотография №3

На фотографии №3 приведен пример неразумно острой постановки света. При том же наборе осветителей, боковая вспышка светит под 30^о к плоскости и под 70^о к вертикальной оси (почти строго в нос). Результат очевиден: высота рельефа несомненно видна, но картинка отвратительна.

Продолжение следует...

Камея «Итальянская Монахиня» из коллекции фирмы «Соколов». Ручная резьба, облагороженный агат, автор: Михаэль Пойстер (Michael Peuster), Германия, Идар-Оберштайн (Idar-Oberstein).

Агат — минерал, разновидность халцедона, представляющая собой плотный скрытокристаллический агрегат волокнистых или радиально-лучистых образований кварца (так называемого кварцина или ?-тридимита). Характеризуется многократным переслаиванием тонких (до 10 мкм) различно окрашенных слоев. Твердость по минералогической шкале 6,0-6,5.

Обронная резьба представляет собой рельеф с выбранным углубленным фоном и объемной обработкой изобразительных элементов, в отличие от штриховой гравировки, при которой на поверхность металла наносят порезки в виде контурных линий и штрихов.

В рамках выставки «Невские берега-09» проводились IV Международные Олимпийские Соревнования по Парикмахерскому Искусству, Нейл-Дизайну и Декоративной Косметике , а в рамках этих соревнований конкурс «Full fashion look» — соревнование стилистов, которым необходимо создать законченный модный образ, актуальный текущему моменту. Одним из условий подачи заявки на конкурс является сопровождение ее фотографией данного образа. Те, кто готовился загодя как-то миновали нашу студию (даже странно), но за сутки до конкурса нас нашли двое стилистов. Один образ мы снимали в студии, другой — ночью в кафе «Дорогие гости», третий — в «Парке Победы» за сорок пять минут до подачи заявки. Интересная работа в студии тем не менее не очень меня вдохновила. Не знаю..., есть  разница между просто хорошей работой и работой азартой. Это фото ничем формально не замечательно и не является новым словом в фэшн-фотографии, но снимал я его азартно и мне оно нравится.

Мужской образ того  же стилиста, снятый в парке, с точки зрения фотографии, не стоит упоминания.

Специальное предложение участникам III ОЛИМПИЙСКИХ СОРЕВНОВАНИЙ ПО ПАРИКМАХЕРСКОМУ ИСКУССТВУ, НЕЙЛ-ДИЗАЙНУ И ДЕКОРАТИВНОЙ КОСМЕТИКЕ в рамках независимого Фестиваля красоты «Невские Берега» 2010

Как говорил герой Цоя в фильме «Игла»: «Люди делятся на две категории...» У одних кризис, а у других бизнес-портрет. Жанр, на самом деле, совершенно неопределенный. Действительно, бизнес-портрет — это что? Портрет в интерьере кабинета, в каске на строительной площадке, попирая ногами труп конкурента? Для себя я не нашел внятного определения. Приходится пользоваться расплывчатыми: портрет, который не стыдно разместить на корпоративном сайте, или уместно опубликовать в деловом журнале рядом с интервью, или что-то еще в этом духе.
В данном случае, портрет Ирины получился таки скорее гламурным — уж больно привлекательна модель, но в тоже время, мне кажется, что в нем можно прочесть, что перед нами хозяйка собственного бизнеса, дама энергичная и весьма эффективная, а не только эффектная.

Здесь две картинки: обе мои, обе нешопленные, кроме яркости-контрастности. На черной подобран мусор с фона.
Одна мне нравится — другая нет.

Я недавно изрядно осерчал на рекламистов от ювелирного бизнеса.  Полный текст, который я опубликовал в своем ЖЖ, я не привожу, ибо «мат и электричество», но вот фрагмент:

С фотографией дела обстоят и вовсе кошмарно. Ребзики «ненасмотрены». Они ничего не видели краше семейного альбома. Они совершенно не представляют как выглядит фото в итальянской или французской ювелирной рекламе, и в чем разница. Это я о фэшн-фотографии, с предметкой вообще мясо. Принято считать, что идеальным решением при фотосъемке цацок является «шапка буратино» — безтеневой лайтбокс со встроенной галогенной подсветкой,  который не оставляет внятных рефлексов на предмете и не способен пробить сколь-нибудь темный камень. Не говоря о бриллиантах, никакой игры такая хрень дать не может, на снимке остаются только дефекты огранки, которую потом разрисовывают блядскими звездочками в графическом редакторе. Здесь Пидоры еще и те, кто называет себя «ювелирными фотографами.» Они не знают ни оптики драгоценного камня, ни особенностей его ценообразования. (Про ценообразование рекламисты что-то слышали. Они курят разницу в цене на разный цвет изумруда, но не отличают open-stone сапфиры от sleepy и не понимают, почему фотограф должен снимать так или иначе. )

Первое фото — кольцо с опалом, которое практически невозможно в рассеянном свете. Дело в том, что благородный опал — родной брат бриллианта, его окраска является следствием сложной игры отраженного света (опалесценции), и никак не связана с химическим составом камня, то есть цвет опала — всего лишь оптический эффект. Исключением является драгоценный огненный опал, здесь цвет камня обусловлен примесями-хромофорами. «Благородство» и ценность опала определяется количеством чистых цветов (максимально четыре: красный, желтый, зеленый, синий), которые можно разглядеть на поверхности камня, иными словами, спектром, в который раскладывается отраженный свет. Именно этот феномен — причина игры бриллианта, благодаря которой его называют «королем драгоценных камней», опал — королевский братец.  Кроме того, здесь еще и витражная эмаль и бриллианты — все то, что наши творцы «отличных фоток под обтравку» убивают на месте.

Ниже вы можете увидеть еще примеры с синим опалом, крупным бриллиантом, сапфиром с александритовым эффектом и крупным, достаточно темным рубином. Если снять все это так, как это принято у нас, то не будет глубины опала, бриллиант на перстне с красной эмалью будет выглядеть желтой стекляхой, в сапфире пропадет «епископская» фиолетовая искра, а рубин будет просто черным. Витражная эмаль также пропадет. Вот и вся история. И я буду продолжать, потому, что когда ухари надувают щеки и говорят: «Я ювелирный фотограф», то по щекам надо бить.

Снимать танцоров и морока, и удовольствие. Бывают очень эффектные картинки, а может случиться абсолютное безобразие. И зависит это от множества факторов. Во-первых (что неудивительно) от модели: профессиональный танцор, обычно человек артистичный, и привык и к публике и к камере. Но бывают случаи, когда снимаешь любителей, которые не всегда контролируют свое лицо. Пластика тела рисует одну картину, а выражение лица — совершенно иную. Во-вторых, многое определяет место. Не всем комфортно танцевать в студии. Поэтому я стараюсь снимать танцоров не у себя, а на неких нейтральных, третьих площадках. В-третьих, и это главное, фотограф как никогда должен знать предмет. Когда я снимаю исполнителей латиноамериканских танцев (как в данном случае) мне очень помогает знание музыки. Я представляю, на какую долю и на какой музыкальный акцент стоит ждать эффектного кадра.

Все это относится к «репортажной» съемке. Даже в студии я прошу не позировать, а именно танцевать. И если все складывается, то фотография получается много более интересная, чем в случае, когда модель просто позирует.  Эту запись иллюстрируют картинки снятые в студии танцев Casa-Latina. Танцуют исполнители свинга и мамбо (сальса «Нью-Йорк») Федор и Инга Недотко.  Снято с применением студийного света, но в репортажной манере.

UPD: Для тех, кому интересно, что такое мамбо и откуда уши растут — прошу, в разделе Тексты -> Танцы появилась новая статья Мания мамбо. Точнее, статья старая из прошлой версии сайта, но в новом контексте и читается по новому.

UPD-2: Я еще опубликовал статью про танго, тоже старенькую. Но там есть пара новых фото, для тех кому лень лазать по моим галереям.

Снимали свадьбы международную. Жених — местный уроженец, невеста — норвежка. Ну свадьба как свадьба. Молодые поглощены собой, умеренно стараются не расстроить фотографов, но без огонька. Фотографы работают, пытаясь получить максимально незанудную картинку. И тут мне улыбается УДАЧА, и широко так улыбается...

В одной из точек прогулки, когда мы уже отстняли обязательную программу, молодые задержались на попить шампанского, а мы с партнером отскочили на перекур. На одной из моих камер прицеплен телевик, в который я периодически поглядываю за молодыми — не сделают ли чего неординарного. И в какой-то момент автофокус цепляется за фигуру на переднем плане. Фигурой оказывается уличный художник, который стремительно набрасывает портрет невесты. У меня катарсис — вот кадр, который сделает весь свадебный альбом. Я его снимаю и дальше все идет как по маслу: я-то знаю, что у меня уже есть Главный Кадр.

После свадьбы отсматриваем съемку, и партнер обращает мое внимание, что художник рисовал не невесту. Он рисовал переводчицу. Очень горестно. Но фото я молодым в отдал, а вот фото переводчицы заныкал.

Это фото с одной из моих любимых свадеб. Редкий случай, когда и молодые, и их гости, и их родители понимают, что единственное, что остается от свадьбы — это фотоальбом. Понимают, и искренне, от  души сотрудничают с фотографами.

Впрочем, на этом снимке — родители невесты. Дело поисходит в ресторане, после прогулки, во время которой мы с молодыми вляпались в ужасающий ливень. Кто-то из гостей «креативно» поздравляет жениха и невесту, а отец невесты отчаянно веселится. В ресторане изрядно темно и масса всякого интерьера. То есть даже попытка размыть задний план на сильно открытой диафрагме могла оказаться неудачной. Именно для таких проблемных кадров я и использую Lensbaby — смешной объективчик, помесь вантуза и монокля. Поскольку в нем можно менять плоскость фокусировки (не совсем точная формулировка, зато наглядная), то размытие становится весьма избирательным.

Это снято на полностью открытой диафрагме (2), ISO 800 и выдержке 1/90. Я все мечтаю напечатать эту фотографию 50×50 и подарить родителям невесты. Уверен, молодые этого не сделали.

Года четыре назад я по телевизору увидел передачу про французскую фотостудию Harcourt, фишка которой заключается в специфической расстановке света.

Студия начала снимать celebrities в 1938, во время расцвета классического черно-белого кино. И до сих пор они ставят свет как в кинофильмах 30-х и 40-х.

Сразу после передачи я нашел их сайт в интернете и необычайно впечатлился. Сразу появилась идея снять что-нибудь подобное. Но тогда что-то не задалось, потом идея забылась, а потом куда-то пропал и сайт.

Когда запахло мировым финансовым кризисом — «великой рецессией» идея снять несколько фотографий в стиле, рожденном «великой депрессией» стала казаться актуальной. Я начал экспериментировать.

Потом я снова нашел сайт студии (см. первый абзац) и убедился в том, что я пока очень далек от «стиля Harcourt». Но в поиске не всегда важен заранее ожидаемый результат. Иногда процесс важен сам по себе. В портрете Ирены «фирменный» свет «Harcourt» отсутствует. Зато присутствует красивая девушка. Впрочем, в означенной студии с этим тоже неплохо.

Очень симпатичную свадьбу снимали. Пара не отличалась особым артистизмом, но в то же время, держалась достаточно раскованно, даже дружелюбно. Приятные свидетели, друзья молодых. Родственники потяжелее, но и тут обошлось. Единственное, что меня не порадовало, так это то, что водитель откровенно плохо знал город. Очень много времени мы потеряли в пробках.

Неудачным оказался и сюжет на «Калинкином мосту». Мы опоздали со светом. Кроме того (вот этого не ожидал), каменные беседки на опорах моста служат общественным туалетом.

Попытка снять брутальный сюжет с лимузином оказалась так же осложнена водителем, зато в яхт-клубе у «Балтийской звезды» все сложилось наилучшим образом. Место очень позитивное. Только ассистента с отражателем сдувало:).